КАК ХОМА ЗАРЯДКОЙ ЗАНИМАЛСЯ

Всю ночь Хома плохо спал. Всю ночь по полю со скрежетом ходила огромная
машина -- комбайн. Она ярко глазела фарами, свет даже в нору проникал.
Хома  было подумал,  что больше не придется светляками  запасаться  для
освещения. Он думал, комбайн теперь каждую ночь по полю гулять будет. Шумит,
правда, зря...
Так спал он и просыпался, пока не проснулся совсем.
Зарядку он делать не стал.
За него зарядку Суслик делал. Самому Хоме -- лень.
-- Сделай,  -- говорит, -- за меня зарядку.  А сам лежит  под кустом  и
смотрит. Суслик и давай за двоих стараться -- приседает, подпрыгивает...
Умается вконец. Еле дышит! Но Хома ему:
-- Какая же это зарядка без купания?! А вода в ручье холодней холодной.
Плавает Суслик, а Хома на бережку сидит.
-- М-о-о-жет, х-хватит? -- спрашивает его из воды лучший друг Суслик.
-- Ишь ты!  -- возмущается Хома. -- Плавай, плавай, пока я  не  устану.
Мне плавать полезно. Мне доктор Дятел ванны велел принимать!
Наплавается Суслик до посинения и вылезет на берег.
--  Славно я  сегодня зарядился!  -- встанет  довольный  Хома и  сладко
потянется. Он уже задремать успел. А Суслика от усталости так и шатает.
-- Так  и  быть, хватит, --  расщедрится Хома. -- Только  завтра встань
пораньше, чуть светать начнет. И побегай за меня босиком по росе. Но смотри,
не  жульничай. Все равно узнаю. Мне бегать врачи  велели. Ты  же  не хочешь,
чтоб твой лучший друг заболел? Старайся!
Ну вот. Встал Хома, а комбайна уже нет.  И пшеницы нет. Все зерно ночью
собрали.
Поле будто наголо подстрижено. И Суслик бегает.
-- Бегаешь? -- зевнул Хома.
-- А может, не надо? -- взмолился Суслик.
-- Ты что, устал? -- удивился Хома.
-- Устал, -- пропыхтел Суслик.
--  Чего? Это я устал! -- рассердился  Хома.  -- Ты же за меня бегаешь!
Ох, как я устал... Прилягу, отдохну. А ты бегай, бегай!

КАК ХОМА РАССМЕЯЛСЯ

Хома сорвал пять самых больших стручков.
Рвал он их так:  подпрыгнет, обнимет стручок, повиснет и --  хлоп с ним
на землю!..
Сложил он их на передних лапах, как поленья, -- и в обратный путь.
С грузом не побежишь. Да и куда там бежать, еле отдышался.
Через рощу он на цыпочках шел, тихо-тихо. Ночь...
И прежде чем шагнуть, каждый раз лапой легонько впереди путь ощупывал.
Опасался на Лису наступить. Ложится где попало!
Дошел до бревна через ручей и остановился.
Со стручками  не очень-то  просто на другой  берег  перейти. Равновесие
держать надо.
Вот если б шесть  стручков было, тогда другое дело. По три под мышку --
и шагай.
А с пятью как?
Но Хома и тут нашелся. Сначала два перенес, а потом еще два.
Четыре, значит.
2 + 2 = 4
Вернулся за пятым. А как его нести? Равновесия нет!
Пригорюнился Хома. Что делать?
Придумал! Ура!
Перебежал он опять по бревну на другой берег.  Взял там один стручок из
четырех и возвратился назад.
Теперь у него два стручка. Ага!
1 + 1 = 2
Спокойно переходи. Он и перешел.
Идет через поле, вот и дом-нора уже близко, почти рядом.
И тут он остановился.
--  Эх, дурень  я, дурень, -- покачал  головой Хома.  -- Зачем  я такую
тяжесть в  такую даль  тащил! Надо было прямо на месте, на Дальнем  поле  за
рощей, стручки вылущить. А горошины за щеками нести. Намного легче!
И Хома повернул обратно.
Снова до ручья дошел.
Снова в рощу через ручей перебрался по бревнышку.
Только на этот  раз он хитрей сделал. Просто перекидал стручки один  за
другим на тот берег, а затем и сам перешел.
Стручки он до утра искал.
Кусты, темно, ничего не видно. Нашел все-таки!
Тут и Солнце взошло.
Пересек он рощу. Опять пришел на Дальнее поле.
Вылущил три стручка.
Горошины за  щеки в "кладовочки" сложил. Щеки раздулись, как два  шара,
из-за спины видно.
Два оставшихся стручка взял под мышки -- и снова в обратный путь.
Идет, сопит. Животом траву раздвигает.
Щекотно.
--  Ны... смышите...  мыня,  -- шамкал Хома  сквозь  зубы.  --  Мыне...
смыяться... ныльзя! Комар в нос укусил.
-- Ны... смышите... мыня!
Дошел до бревна.
Лягушки в ручье проснулись, прыгают, плавают.
Идет Хома  по  бревну,  покачивается.  Видно, рассчитал плохо: за одной
щекой горошин больше.
Увидели Хому лягушки, залились смехом. Хором хохочут. Весело им.
-- Ны... смышите! -- Держится Хома, крепится изо всех сил.
А лягушки от хохота заходятся. Очень заразительно. Не выдержал Хома. На
самой середине ручья как прыснет -- фрр! -- все горошины вылетели!
-- Ха-ха-ха! -- захохотал Хома. -- Ха-ха!.. Ха-ха!.. Ой, не могу!
Лягушки от смеха чуть не лопнули.
Так Хома и вернулся домой, только два стручка и смог донести.
Положил их  у  входа  в  нору,  а  сам  отдохнуть рядом  прилег, устал,
умаялся...
Проснулся -- нет стручков! А на том месте, где лежали они, Суслик сидит
и облизывается.
-- Стручки где? Отвечай! -- вскричал Хома. -- Съел?
-- Я не один, -- обиделся Суслик, -- мы вдвоем.
-- С кем? -- вскипел Хома. -- Веди! Я ему хвост оторву!
-- Себе? -- удивился Суслик.
-- Как -- себе?
-- А так! Я за тебя утром зарядку сделал, прихожу, вижу -- два стручка.
Как  раз на двоих. Ну, я и закусил. Ты  не думай, я  тебя  не обделил. Сам я
маленький стручок съел, а за тебя второй, побольше. Правда, вкусный?
Подумал Хома, все верно, все сходится.
Только одно непонятно: почему ему есть хочется?!
Странно...

КАК ХОМА СВОЮ ТЕНЬ ОБОГНАЛ

Решил как-то вечером Хома ноги размять. Вышел из норы. Луна.
И все кругом тени отбрасывает.
Даже трава.
Даже Муравьи, домой опоздавшие.
Даже Мошки  -- летят, а  под ними по  земле крошечные,  как  булавочный
укол, тени бегут.
А  самая  большая  тень  --  от заснувшего на  поле трактора.  Она  все
маленькие  тени  накрыла.  Летел над  полем  Филин-полуночник,  тенью  своей
крылатой любовался, глазищами сверкал.  А как мимо трактора пролетел, с горя
заухал, тень потерял.
Стоит Хома, тенью своей любуется!
Упитанная такая. Плечи! И ростом вышла!
-- Хорошая  тень, -- сказал Хома.  -- Пробегусь-ка  я с ней шагов  пять
наперегонки. И хватит. И спать. Побежал Хома, вслух шаги считает:
-- Раз... два... три, -- не может свою тень догнать. -- Четыре... пять.
Остановился Хома. Смотрит на свою тень и головой сокрушенно качает.
И тень в ответ головой качает, передразнивает. Обогнала и рада.
Обидно ему.  Чужую не догнал  бы,  это пусть,  ладно. А  свою --  очень
обидно.
"Ведь  не  какая-то,  а  своя, родная,  --  размышляет. -- Ну,  бегаешь
хорошо, сам вижу. Моя тень  и  не может бегать плохо. Но поддаться же можно,
хоть чуть отстать, а не мчаться сломя голову вперед?"
-- Ну, ладно! -- рассердился Хома. -- Не  хочешь  добром? Я тебя сейчас
так загоняю, три дня не встанешь! Или четыре.
И как припустился по полю!
А тень -- впереди и впереди.
Хома и путь  нарочно поухабистей выбрал,  а ей  хоть бы хны! Ни разу не
споткнулась, через все кочки прыгает!..
-- Нетушки,  --  сказал он сам  себе.  --  Бегай тут за ней, гоняйся...
Заведет еще, назад не вернешься. Пусть сама бегает, а я -- домой.
И на бегу поворачивать начал.
Видит, тень свой бег замедлила и постепенно за ним потянулась.
Хотел Хома поднажать, да сил нет. Сел.
И  тень  позади  села. Ей, видно,  тоже не сладко. Устала. Бока  так  и
ходят.
Отдышался немного Хома. Встал.
Потихоньку домой зашагал. А сам оглядывается.
Тень за ним послушно плетется.
Длинная. Тощая. Похудела. Спотыкается...
-- То-то же! -- крикнул ей Хома. -- Что, не видно тебе ничего? Заслонил
дорогу? А каково мне  было за тобой гоняться и все время под ноги смотреть?!
Попробуй теперь догони!
И помчался.
Больше  он  с ней говорить  не  стал.  Дыханье  берег.  И назад  пореже
оглядывался. Драгоценные секунды терять? Как же!..
Не  смогла его  тень догнать, как  ни старалась. А тут еще Луна за тучу
скрылась. Прибежал Хома к норе, оглянулся. Тени нет. Отстала где-то.
-- Ага! --  вскричал  Хома. -- Наша взяла!  А потом забеспокоился, стал
"ау" кричать. Не отзывается. Совсем  потерялась. Пошел  Хома Суслика будить,
чтоб вместе тень поискать.
Суслик, конечно, спал! И свистел носом во сне.
-- Вставай, лежебока!
-- А?.. Чего? -- вскочил Суслик.
Только хотел Хома ему обо всем рассказать, снова Луна появилась, в нору
заглянула.
И тень к ногам Хомы пристроилась.
Тут только догадался он: отстала тень, потом темно стало, вот и спутала
она его нору с норой Суслика.
-- Так и ходи сзади, -- пригрозил ей Хома. -- Будешь знать!

КАК ХОМА КУДА-ТО ХОДИЛ

Однажды под вечер Хоме вдруг стало очень грустно.
Ему стало очень жаль себя почему-то. Так жаль, хоть плачь.
Бывает, правда?..
Вышел Хома из норы и пошел куда-то. Идет Хома, не разбирая дороги.
Встретился в поле лучший друг Суслик.
-- Ты куда, Хома?
-- Куда-то, -- ответил Хома. И пошел дальше.
-- Это далеко, наверное, -- забеспокоился Суслик. -- Стемнеет скоро. Не
ходи. Не послушался его Хома. Встретился в роще Заяц-толстун.
-- Ты куда? -- спросил. -- Куда глаза глядят?
-- Нет, -- ответил Хома. -- Просто куда-то.
-- На  ночь  глядя? -- неодобрительно  сказал Заяц. --  Вернись  домой.
Утром пойдешь.  Но  Хома и его не послушался. Встретился возле ручья старина
Ѓж.
-- Хома, ты куда? -- встревожился он.
-- Куда-то, -- ответил Хома.
-- А ты хорошо знаешь дорогу? -- испугался за Хому старина Ѓж.
-- Совсем не знаю, -- сказал Хома.
-- А куда ж ты идешь? Ночь на носу. Вернись!
-- Решил пойти куда-то, иду!
Кто его только не останавливал, кто ему только не сочувствовал, кто ему
только  добра  не желал!  И  щеголь  Зимородок,  и  доктор Дятел,  и  Барсук
озабоченный. И  даже  подслеповатая старуха  Лиса. Она огорчалась, что из их
мест такой жирный хомяк куда-то уходит.
Кулик его по пути к себе зазывал, свое болото хвалил:
-- Там дальше нет ничего!
А Хома шагал и шагал напрямик куда-то.
Может, в  леса дремучие, бескрайние.  Может,  далеко,  в далекую  даль.
Может, еще куда-то.
Темнеть стало...
Шел Хома мимо сарая на краю деревни. Курица-хохлатка его увидала.
-- Куда, куда, куда, куда? -- заголосила она.
Остановился Хома, сомневаться стал.
"А может,  мне  и  правда  домой вернуться?  --  подумал. --  Никто  не
советует куда-то идти. Что я, умнее всех! Утречком выйду и наверстаю, а?"

-- Идти или не идти? -- крикнул Хома в темноту. С луга у реки Коростель
откликнулся:
-- Спать  пора, спать  пора! И повернул Хома обратно.  Вернулся в  свою
нору и спать лег. А утром никуда не пошел.

КАК ХОМА СТРАШНЫЕ ИСТОРИИ РАССКАЗЫВАЛ

Любил Хома страшные истории. Жизнь уж очень страшна вокруг. Шакалы там,
хоть их пока нет. Филины. Ястребы тоже не дремлют. Когти точат...
Ох,  как любил  Хома страшные  истории!  До  ужаса  -- у  тех, кто  его
слушает.
Если  сам  рассказываешь, не  так  страшно.  Особенно, если  ты дома. В
безопасности.
Очень любил Хома о страшном рассказывать. Когда дома был.
В роще попробуй расскажи! Или в поле!
Все вокруг ушастые, слышат хорошо.
Рассказываешь  вот  о  Лисе,  а над  тобой Ворон вьется  и поет веселую
песенку -- вроде он Жаворонок.
А на самом деле не поет, а подслушивает.
И  если  что  скажешь  плохое  про  Лису,  Ворон  тут  же Лисе обо всем
прокаркает.
Лиса ему за это -- косточку. За труды. А Хоме теперь -- ходи и трясись.
Сцапает!
А того Лиса не понимает: о ком же страшные истории рассказывать, как не
о хищниках?
Не  о зайцах  же,  не  о  воробьях!  Кто их  боится?!  Потому-то Хома и
рассказывал  страшные  истории только дома, в  норе.  Да  и то лишь Суслику,
лучшему другу.
Окно занавесит, дверь на крючок закроет и давай рассказывать.
А сам озирается, потому что шкурой своей рискует. Пришел однажды лучший
друг Суслик к лучшему другу Хоме. Поздно вечером.
-- Расскажи  что-нибудь новенькое,  страшненькое, --  просит  Суслик  и
вокруг внимательно оглядывается.
Даже  занавеску с  окна отдернул:  вдруг  там  за  окном  ушастый Филин
притаился и слушает.
Никого...
-- Ну, начинаю, -- сказал Хома. Распахнул дверь и выскочил наружу.
Вдруг  там какая-нибудь Мышка-норушка  затаилась: подслушает  и  к Сове
побежит жаловаться.
Никого...
Закрыл Хома дверь на крючок и начал:
-- Темной-претемной ночью...
--  Аа-аааа! -- вскричал Суслик, бросился вон из норы, вместе  с дверью
вылетел. С петель снял!
-- Ты что? -- строго крикнул из норы Хома.
-- Страшно, -- ответил из темноты Суслик.
-- Ты же сам просил историю поновей! -- прикрикнул Хома. И добавил:
-- Дверь мою верни. И снова добавил:
-- На место.
Вернулся Суслик из темноты в освещенную нору. Там у  Хомы  под потолком
на веревочке, сплетенной из паутины, светляки висели. Крупные.
Навесили Хома и Суслик дверь на петли. На прежнее место.
-- Ну, давай снова. Начинай, --  жалобно попросил Суслик. И сел поближе
к двери.
-- Темной-претемной ночью... -- снова начал Хома.
-- Аа-аааа! -- снова  вскричал Суслик и опять выскочил из норы вместе с
дверью.
-- Может, ты с ума сошел? -- крикнул рассерженный Хома.
-- Не,  я  не сошел, -- жалобно откликнулся  Суслик. -- Стра-а-шно... И
принес дверь. Опять приладили дверь на место. Опять сели.
--  А  ты  можешь немножко  не  пострашней  рассказывать? --  взмолился
Суслик.
-- Так ты же сам просил пострашней. Новенькое!
-- Просил, -- согласился Суслик. -- А ты не пугай.
-- Ладно, -- кивнул Хома и снова начал: -- Светлым-пресветлым днем...
-- Другое дело, -- обрадовался Суслик.
-- ...Когда солнце давным-давно село... -- продолжил Хома.
-- Аа-аааа! -- вскричал было Суслик, бросившись вон.
Но Хома его остановил и  лапой рот ему закрыл. Подрожал-подрожал Суслик
и успокоился. А Хома на всякий случай дверь открыл, а не  то Суслик опять ее
снесет.
-- Начинай, -- застеснялся Суслик, -- только не с начала, а дальше.
--  Ладно,  -- буркнул Хома  и начал. Не с начала, а  дальше. --  Пошел
Суслик в поле гулять. А ночь кругом...
-- Аа-аааа! -- вконец перепугался Суслик.
И наружу.
И домой бегом.
Забился в свою нору, от страха трясется. Заснуть пытается.
Не дает ему покоя тот самый Суслик, который ночью в поле вышел. А вдруг
там, в поле, ему навстречу -- Лиса молодая! Быстроногая!..
Ворочался лучший друг Суслик, ворочался, встал и к Хоме пошел.
А у Хомы дверь открыта. Забыл закрыть. И спит  себе спокойненько, будто
дверь закрыта и будто не ночь на дворе.
Тронул его Суслик за плечо.
-- Аа-аааа! -- вскричал спросонья Хома и наружу выскочил.
И хоть дверь открыта была, все равно ее с петель своротил.
-- Это я, -- пропищал из норы Суслик. -- Ты что?
-- Что-что, -- пробурчал Хома, из темноты возвращаясь. -- Чего пугаешь?
Чего тебе?
-- Я просто хотел узнать, что дальше?
-- Что "что дальше"?! -- вскипел Хома.
-- Чем  страшная  история  кончилась? -- сказал  Суслик. -- А  то никак
заснуть не могу.
-- Ничем  не кончилась! -- разозлился Хома. -- Ничего с твоим  Сусликом
не  случилось! Походил  он  по  полю, походил,  никого  не  встретил,  домой
вернулся! И спать лег! Повезло ему, понял?
Выдернул Хома из головы  седой волосок, выгнал  Суслика вон из норы.  И
заперся на крючок.
А еще дверь изнутри двумя большими гвоздями забил. Чтоб Суслик по ночам
не шлялся и зря не пугал.
Рассказывай ему после этого страшные истории!..
Хорошо еще, что  не подслушивали ни шакалы там, хоть их  пока  нет,  ни
филины, ни ястребы, которые не дремлют.
Они когти точили. Им было некогда.

КАК ХОМА И СУСЛИК ПОСЛЕДНЕЕ ПОДЕЛИЛИ

Наступила  зима. Снегу! Земли не  видно, снег  на снег падает. Белый  и
такой холодный, что, когда бежишь друг к другу в гости, лапы обжигает.
Кончились у  Хомы и Суслика запасы. Спать надо -- зима.  А на  голодный
желудок не спится.
-- Я такой толстенький был, -- заныл Хома. -- А теперь от голода таким,
как ты, Суслик, тощим стану! Скоро.
-- А каким же я тогда буду? -- беспокойно задумался Суслик.
-- А тебя, значит, вообще не будет, -- пожалел его Хома.
-- Нет, буду! -- упрямо сказал  Суслик. -- Я  нас в такое место отведу!
Живи -- не хочу! За сто лет не съешь!
-- За меня не бойся, -- повеселел Хома. -- Съем!
Пошли.
И они пошли...
Вдали,  на  краю деревни,  сарай-амбар замаячил.  Подошли вплотную,  он
полнеба  закрыл. Высокий!  Тридцать сусликов одного  на другого поставить --
вот какой высокий!
-- Что это? -- тихо спросил Хома, озираясь.
-- Хранилище. Кладовочка такая. -- Суслик с уважением похлопал лапой по
стене.  --  Мне  воробьи рассказывали: там гороха полным-полно!  Давай дверь
искать. Ты -- в обход направо, а я -- налево в обход!
Пробирается  Суслик  по  снегу  и вдруг  слышит  -- позади шаги чьи-то.
Оглянулся в испуге, а это Хома!
-- Ты чего за мной идешь?
--  Хитрый какой, -- прищурился Хома. -- Сам меня направо послал -- там
снег по колено. А тут за тобой тропинка тянется.
Посмотрел Суслик: правда. За ним  следы остались,  а  Хома  в эти следы
наступает.
Поморгал Суслик, поморгал. И дальше затопал.
Шел и оглядывался: идешь, а за тобой следы остаются -- удивительно!
-- Ну, кто прав? -- бубнил позади Хома.
-- Ну, ты, -- нехотя ответил Суслик. -- Чего привязался?
-- Я к  тебе  не привязывался. Нечем,  -- пыхтел Хома, погружая лапы  в
следы Суслика. -- А надо бы. Ветер. -- Подумал и добавил: -- Шатает.
Наконец они на дверь наткнулись. И в щель под ней пролезли.
Только и смогли сказать: "А-ах!"
Из крохотного  оконца под потолком свет льется -- кругом  сушеный горох
на огромной подстилке лежит. Столько насыпано -- до крыши носом подать!
-- Я  отсюда не уйду, -- взобрался на  кучу  гороха  Хома,  -- пока сам
собой до пола не опущусь.
-- Как -- до пола?
-- Ну,  пока все не съем,  -- ответил Хома. --  Так  и буду опускаться.
Постепенно.
-- И я, -- поддакнул Суслик. -- Постепенно.
Какая для них жизнь наступила!
Не жизнь -- объеденье! Объедались...
-- Чего молчишь? -- усмехался Суслик.
-- Рот занят, -- довольно мычал Хома.
Они до того обленились, что вскоре  и разговаривать перестали. А  зачем
разговаривать, если можно лишнее съесть?
Потом и двигаться  перестали. А зачем  двигаться, если еды полно,  даже
лапу лень протянуть?
Лень не лень, а протягивали: есть-то надо. Лень, а надо.
Протянул однажды Суслик лапу и взял горстку горошин у Хомы под боком.
-- Ты чего  у меня  берешь? --  рассердился Хома. И зачерпнул  ладошкой
прямо под носом Суслика.
-- Ты вон как?! -- вскочил Суслик. -- Давай все делить!
Вначале  по горошине делили  и  около себя сыпали. Надоело. Потом -- по
пригоршне.
-- У тебя лапа больше, --  спохватился Хома.  -- Вон какая  загребущая!
Давай, ты одной лапой, а я двумя?
--  Ишь ты!  -- не согласился  Суслик. -- Умный, да? Промерили они кучу
шагами.  И прокопали посредине в горохе границу-канавку, от стены  до стены.
По ночам теперь  Хома и Суслик не спали. Тайком в  темноте на чужую половину
бегали. Горох к себе таскали.
Уж и есть-то некогда было. Голодали. Старались побольше унести.
А  днем тоже не спали.  Друг  на друга  смотрели:  как  бы  кто  у кого
горошинку не взял. Стерегли.
Глаза  слипаются, слипаются...  Ущипнут  сами  себя  за бок,  чтобы  не
заснуть, и снова следят.
А как-то раз  ночью  возвращались каждый  к  себе с  добычей  --  лбами
столкнулись.
Сцепились. Шерсть клочьями полетела. Покатились. Треск, звон, грохот!..
Когда они очнулись в сугробе  и взглянули  высоко вверх,  где  разбитое
оконце виднелось, Хома проворчал:
-- Я больше туда не вернусь.
-- И я не вернусь,  -- простонал Суслик. И они дружно  зашагали  домой.
Ушел каждый молча в свою нору. Есть захотелось...  Пошарил, пошарил  Хома на
полке. Вдруг случайно горошину нашел. Одну-единственную.
Посмотрел на  нее...  В  лапе  зажал.  И  к Суслику.  Разломил горошину
пополам -- другу дал.